С недавних пор я начала писать мини-рассказы, которые периодически будут здесь появляться. вот один из них.
Мне кажется, когда я умру, я попаду в небольшую кубическую комнату, с белыми стенами, белым потолком, белым полом, и вот точно такой же только белой сценой.
И на этой сцене буду стоять я в чем-то абсолютно не белом. Не знаю, будут ли это простые джинсы с футболкой или какая-нибудь футуристичная мантия с капюшоном. Впрочем, это неважно. Хотя я бы предпочла джинсы. И вот стою я на этой сцене, а напротив меня — стул, обычный черный, как в офисах или на конференциях. Скука скукой в общем, хоть бы компьютерный крутящийся поставили, ан нет, что вы, все же официально. И вот откуда то сверху раздается металлический мужской голос:«Дамы и господа, начнем разбор жизни №898 984». А я стою, как дура, какие дамы, какие господа, вы о чем вообще? Нет, я конечно, знаю, что у стен есть уши, но не настолько ведь.
В общем, я в недоумении, но отчего-то сразу знаю, что умерла. Самого момента не помню, но такое чувство, будто проходила через это раньше. И волнуюсь, так странно, будто сейчас случится что-то такое важное, долгожданное, о чем всю жизнь мечтала, а что — понять не могу! И вот не поверите, тут у меня перед глазами проносится вся моя жизнь, и даже не с того момента, как попала в руки акушеров, а раньше, когда только начинали делиться первые клетки моего тела. Отталкиваясь от этого, тяну ниточку мысли дальше, словно вытягиваю цепь из-под слоя песка — звено за звеном, год за годом, все быстрее и быстрее, легче и легче, и, в конце концов, цепь обрывается пустотой. И я здесь.
В голове вертятся миллионы вопросов, поднимаю глаза и вижу, что все они бегущей строкой расползаются по стенам, какие-то мелким шрифтом, какие-то капсом, одни подчеркнутые, другие курсивом… В общем 3D модель Microsoft Office Word, честное слово, только крестика в правом верхнем углу не хватает. Тут взгляд цепляется за одну строчку, самую жирную, читаю ее: «Как я могла тебя остановить?», фраза постепенно увеличивается в размерах, затягивая в свой шрифт другие, все они сливаются в нее одну, заполняя стены, потолок, пол, ничего не остается кроме этого вопроса. Вопроса, от которого пульсирует белый бетон, воздух и кровь в моей голове. Чтобы остановить этот безумный вальс букв и мыслей, читаю вслух: «Как я могла тебя остановить?», прекрасно понимая, о чем идет речь и бесприкословно выжидая чего-то.
На стуле появляется брат. Такой же молодой и красивый, каким я его помню до одного из ноябрей, до одного из вторников, когда он больше не пришел домой. Он выглядит иначе, чем в нашу последнюю встречу: белоснежная рубашка, чистый висок без круглой дырки и абсолютно живой взгляд. Удивительно, но в этом мире я не чувствую скорби и вины, что самое удивительное, я не чувствую любви. и по-видимому, он тоже. Мы ничего не чувствуем, он просто ждет, когда я спрошу, а я просто жду, когда он ответит. Знаете, так в конце школьных занятий преподаватель говорит: «Всем все понятно? Если нет — спрашивайте».
И вот мне не понятно. И вот я спрашиваю.
А он отвечает. Абсолютно спокойным тоном, каким обычно докладывают на конференциях. А я стою и киваю, абсолютно спокойно, как обычно кивают на конференциях. Он рассказывает мне о том, почему решил это сделать, и «удивительно, как вы с мамой не заподозрили ничего еще в самом начале, ты ведь помнишь, как я тогда на даче осекся… и еще раз, когда мы… и еще.., помнишь?»
Да. Помню. И помню, как тогда меня что-то смутило, но я предпочла не задавать лишних вопросов. Я не знаю, почему. Почему я побоялась тогда его просто спросить? Да, он мог бы проигнорировать, нагрубить заорать, а ведь мог бы и рассказать. И таком случае шанс на успех составил хотя бы 50%, а теперь он бесповоротно приравнивается к нулю. А брат все говорит, и когда мне все становится понятно, он исчезает, а на стенах вновь возникает сперва пестрота, а затем новый вопрос. И появляется новый человек. И я снова его спрашиваю, то, что когда-то не успела или побоялась у него спросить или еще по какой-то другой причине, я не спросила, а он отвечает, а я киваю, а потом опять все исчезает и появляется вновь. Я спрашиваю, он отвечает, я киваю, спрашиваю, отвечает, киваю, спрашиваю, отвечает, киваю, спрашиваю,… В общем и так до бесконечности. Появляются мои родные, друзья, знакомые, учителя, коллеги, мёртвые и те, что ещё живы ( уж как так получилось, сама не знаю, но это же загробный мир, тут все можно).
И постепенно комната возвращает себе белизну, а стул — пустоту.
А я — все поняла, вот прям все-все поняла — и так легко стало, как тут никогда не будет.
Мы ведь не задаем друг-другу вопросов. Здесь, в реальной жизни, мы их никогда не зададим. Мы будем мучаться, что-то думать постоянно, терзать себя неизвестностью, но никогда не зададим.
Может, и ты окажешься на этом стуле, а я спрошу у тебя:«Что ты обо всем этом думал, когда слушал меня?». Потому что сейчас я не задам тебе этот вопрос. Нет, лучше уж подождать загробного кубического мира.
