Нитка маршрута:
Симферополь — Нижний Кокасан — перевал Горуча — «Скала Свиданий» — урочище Панагия — г.Сокол — мыс Меганом — Лисья бухта — Кара-Даг — «Золотой пляж» — мыс Опук — Грязевые вулканы — Генеральские пляжи — мыс Чаганы — скала Ак-Кая (Уайт рок) — Симферополь
Организаторы:сообщество «Караван» (Максим из Киева, второе его имя – вездесущий — и местные проводники). Сообщество и сайт – cooltravel
Протяженность пешеходной части — 76 км; протяженность авто-переездов — 570 км; общая протяженность маршрута — 646 км
Особенности для нетренированного новичка: самые пустынные места Крыма, природные достопримечательности. Палаточное житье 12 дней и дневные горные перевалы – это непросто.
Сборы
два рюкзака и дорожная сумка с едой оформились за три часа до такси. трое человек, включая пятилетку, три дня в поезде, три пакета с вещами. Всего по три.
что не пригодилось: теплые вещи и дождевики. В джинсах уехали и таскали их по жаре в рюкзаке от стоянки к стоянке. Куртки спасли от шторма на мысе Опук и от ливня в ебурге – обратный путь. А вот длинные и легкие, дышащие рубахи, штаны – это актуально. Надо прятать кожу от дневных ожогов. Час на солнце – пузыри на коже, вторая степень. Ядерное солнце не щадит. Итого, примерно 30 процентов вещей – лишний груз. Около 40 процентов – заношено до неотстирываемых пятен.
Нужные вещи
фляги и фонарики. Рано темнеет и пресная вода – от родника до родника
походные подушки – ничего не весят, зато в палатке удобно.
надувной фиксатор – подушка, которая в автобусе и электричке надевает на шею засыпающий человек
коралловые тапочки – фишка. Закрытые, с ребристой резиной на подошве – чтобы не раниться о камни и ракушки и смело ступать в неизвестное дно
ковбойка – тень на сгорающий нос
пантенол – лечить сгорающие плечи и поясницы и колеи и…
сиденья из пенки – ну, общее уже место, закр на заднее место.
антиспетик – особенно гелевый – капнул на руки и смело ешь ужин, сидя на песке.
плеер – не всегда репертуар у костра будет устраивать.
хороший и легкий фотик, эх…
таблетки парацетамола – там часто недомогается, температурится и чихается, именно из-за агрессивной жары и темпер перепадов. Конечно, актуальны всякие смекты и фесталы.
Что еще берут прочуханные люди.
Веер – обмахиваться в автобусе и на стоянке. Возле моря – и без этого хорошо
прищепки, чтобы закреплять вещи от ветра
брызгалка, распылитель, — брызгать в лицо водой на подъемах и спусках
стульчики – трехногие легкие сооружения, этакие раскладные трости.
Поезд екб-симферополь и обратно.
туда: ехали впятером, жарковато, но с откр окном и с хорошей вентиляцией. Градусов 28-30 в вагоне. В одной купешке, менялись местами, читали, жевали, спали, играли. Обратно: ехали втроем, в душегубке. Задраенные окна. Плохое продувание. 36 градусов в вагоне. Мокрые, еле дышащие. Веер – актуально.
Таможенник появляются после многозначительно названной станции «красная могила». И продолжаются до станции «лихово» или «лиходеево». Мы уже сидим готовенькие, все на нижних полках, с паспортами, освобожденными от обложек, старательно заполненными тамож. декларациями и играем в контакт от нечего делать. Нам попался один хамоватый и четверо вежливых. Российский, хамоватый, собрал документы без объяснений. Запугал ребенка – как отчество папы? (вдруг папа фальшивый?) тема ляпнул – сергей! Гребенка из таможенников прочесала нас на предмет алкоголя, чужих вещей. Драгоценностей — на словах, а на деле мешочек с лекарствами прошерстила. Наклеила словесные ярлыки – с рюкзаками, кариматами, семейные –а, отдыхающие. Ну, хорошего отдыха. мы счастливо закивали.
Рос-укр таможня
Лучше брать: не только свид о рождении, но и документ о гражданстве ребенка
Лучше не брать: кроме перечисленного в декларации, марганцовку, она приравнивается к наркотическим веществам. Не продается в украинских аптеках.
Симферополь
Неповторимый тропический колорит, из-за южно-стручковых и разлапистых деревьев, пестроты, южной мягкости, ликующего солнца– даже вокзал праздничный и уютный.
Надписи на украинском (чиловичий туалет – мужской. Увага! – внимание! Курс валюты гривны одна к трем с половиной рублей. Цены низкие. Самое дорогое – бензин, в полтора раза, чупачупс, три гривны. А остальное – в три четыре раза ниже. Обменяли деньгу в кондиционрованном сбербанке. Нарядный город. Резьба по дереву на месте засохших дерев. На скамейке в парке ведет прием настоящая вед-ма (гадаю на кофе и бобах, снимаю порчу и тэ дэ). Ресторан диканька, кормимся от пуза за смешное количество гривен. В час встречаемся с караваном у фонтана на вокзале. Тема играет с мокрым псом, тот целый день плещется в фонтане и хватает брызги воды пастью.
Карта крыма в киоске – 16 гривен
Путеводитель в книж магазине – 20 гривен
Вода в 5-литровой бутылке – 10 гривен
Чек из диканьки – 150 гривен на три блюда для троих людей.
Кошелек спортивный – 50 гривен
Самое дорогое – польская рубашка для тёмы на обр пути – купленная на местном арбате, ул карла маркса, в магазе за 250 гривен.
Проводники
серферы по жизни. Навевают особый настрой на жизнь. Максим, Костя, сродни расте. Серфят по волнам опасностей и трудностей, живи легче, получай удовольстивие и жизне-радуйся. Их не берут клещи и каракурты, расселины и шторма, шипы и колючки, болезни и расстройства, только обгорает вечно нос. Униформа – шорты, да рубашка, да платок(чулок) на голову. Умеют ходить вертикально по скалам, кажется. Не горят-не тонут. Успевают рассказать о всех горах и взгорьях, и узнать всякие любопытности о городах, странах и обычаях приезжих людей. Соорудить кальяну и напоить винцом. Неутомимые балагуры и первопроходцы.
Море
Первое море – в черных водорослях, противно пахнущих. Один раз залезли в такое море ввечеру. Остальное море – чистое, на таинственных закрытых пляжах. Игривое море меганома. Сурово-штормовое – мыса опук. Азовское море – мелкое и сварившее бычков на ужин в 28 градусном рассоле.
Горы
Е-мое. Как же тяжко. Везде чертовски неровно. Спуск – ссыпаешься или скачешь неслушающимися ногами. Как копытное без копыт. Сердце заталкиваешь хотя бы обратно в горло на каждой стоянке. Пьешь и тут же обратно потеешь. Жара, марево, тяжко. Зато виды впечатляют надолго. Дымка и кряжи древних гор, пещеры, струйки водопадов панагия, отвесная красота меганома, азовские утесы, а на соколе не была. Но там, у судака, заоблачная трудность подъема. Что-то во всем этом есть
Тёмка ругался и стонал, когда уставал. Ему не нравится идти со всеми в цепочке, тянуть общий маршрут и идти без понимания. В охотку- как горный козел. Без охоты – тройная тяжесть – себя тащишь и тёмку, страхуешь, ловишь, подтягиваешь. Главное – не ссыпаться.
Палатки
На первой стоянке был душ, туалеты и умывальники. Недаром проторчали там три дня. На этой стоянке у меганома вколачивали топором с камни. На опуке вырывали колючки, садили палаткки на песок и якорили пластиковыми бутылками с песком же. На азове тоже. Под белогорском – в почву. Там вообще была уже россия по ощущению, так как водрхранилище – пресное. Палаточные жители, если не застегивать особо – пауки, клещи, кобылки, саранча, многоножки, сколопендры, комары, муравьи и так далее. Но не густо и не все сразу. Ночью у костра по спине ходят нервные мураши, именно от брезгливости.
Еда
отличная трехразовая еда с зеленью и салатами, горячим чаем, низкий поклон галине и наташе, помывка посуды в четырех тазах с мылом и марганцовкой. Заезды в магазин за водой, сладостями и другими радостями.
Винище
очаровательная финская диаспора угощала неустанно коньяком, потом мадерой. Покупали чудесные вина – сорта розовый мускат сухой и десертный, бастардо десертное, еще что-то. Новосветское шампанское, голицынские подвалы. Очень стимулировали ночные гитарные посиделки. Костры разводили только на опуке. Так и фонарей хватало.
Нетронутая природа– выбирали от людей «отдыхающие» зоны. И это чудесно. Больше всего человек не любит встречать себе подобных. заповедные зоны – благодаря бывшим военным частям. В крыму все так: построят ракетную часть, потом проверят сейсмичность. Или – отгрохают казантип – ан пустоты в горе обнаружат. Или – установят ветряки, а потом они торчат и не работают. Природа версус цивилизация. И над всем стрекот цикад.
Еще тэги – скалы-корабли, синяя медуза, королевская кобылка, греческие раскопки, античные конденсированные родники, незримое присутствие сансея и леонида федорова – «музыка моя где-то рядом».
Прокомментировать запись можно
