22 июня в 4 часа утра началась война. Я хорошо запомнила, как по радио передавали, что Киев бомбят. Нам сообщили тогда, что немцы объявили нам войну. Для нас это было очень страшной новостью. Я из семьи простых рабочих. Мы жили в Ленинграде. Мой папа был охранником на заводе. Братику было 11 лет, сестренке 8 лет. А я была старшая сестра в семье, мне было 13 лет. Жили мы на окраине города, в деревне Волково. Помню, как аэростаты начали запускать в воздух.
Никто ведь не думал, что война постучится в наши двери. Было лето, я закончила 6 классов. Уже купила много учебников, готовилась к поступлению в 7 класс. Очень ждала начала учебного года. А тут война.
Мы маленькие совсем были, мало что понимали. Хорошо помню, как окна нас просили затемнять. Это все в начале войны было. А потом нам стали сообщать, что немец продвигается уже к Ленинграду. Тогда нам очень страшно стало. Если сначала нас подкармливали еще, у кого-то продукты оставались, то потом совсем еды не стало. Тогда и начался страшный голод. Видела я как сосед наш, бывало, крысу поймает, пожарит и съест. Настолько нас голод настигал. Иногда нас подкармливали солдаты. Им ведь выдавали пайки. Однажды нам кашки гречневой привезли солдаты. Мы тогда были им сильно благодарны.
В нашей деревне бомбоубежищ не было. Поэтому и надеялись на судьбу. Попадет или не попадет. Поэтому когда начинались бомбежки, мы некуда не уходили. Ждали, когда закончатся.
В первую очередь немцы стали бомбить Бадаевские склады. Ведь там хранились продукты со всего города. Мой младший братик бегал туда, собирал расплавившийся сахар. Немножко и этим питались.
Вообще мой братик часто бегал в соседние дома, дворы, чтобы найти хоть немножко еды. Однажды с ним случилось страшное. Он как обычно побежал в соседний двор в поисках еды, и совсем рядом с ним разорвалась бомба. Его тогда накрыло землей, контузило.
Когда родители пошли в больницу навестить братика, то в них попал снаряд. Отцу ноги переломило, а маме ногу оторвало. Забрали их тогда в больницу. Мы одни остались на какой-то период. Когда маму выписали из больницы, то совсем исхудала и побледнела.
Жили мы на территории Красного Нефтяника. Там недалеко казармы были. Парни молодые охраняли его. Смотришь, тут мертвые были, там мертвые были. Два раза в неделю приезжала санитарная машина, подбирала трупы.
У нас в домах тогда еще были синие лампочки, чтобы свет не такой яркий был. А окна черной тканью закрывали. И все для того чтобы немцы в наши дома попасть не могли.
В нашей деревне было очень много деревянных домов. Когда блокада города началась, то мы разбирали эти дома на дрова и топили ими свои дома, чтобы согреться. Разбирали целые дома. Нужно ведь было согреться. Ведь наступала зима, начинались ужасные холода.
Война научила меня ценить жизнь. Ценить кусок хлеба. Там, в Ленинграде, моя самая заветная мечта была съесть кусочек хлеба. Мы так радовались даже маленькому кусочку. С тех пор так и осталось. Даже сейчас в мирное время я счастлива, когда в доме есть хлеб.
В марте 1942 г. нас вывезли из Ленинграда по Ладоге. Год мы были в блокадном Ленинграде. Потом семьей нас повезли в Сибирь. Мой отец на костылях вез мою маму до Финского вокзала на тележке. Хорошо помню, как загрузили нас в вагон. Мой отец тогда умер. На станции Ефимовка уже вытащили моего отца. Там его и похоронили. Для меня это была трагедия – потерять отца.
А в июне 1944 г. мы обратно в Ленинград вернулись. Работали уже здесь. Здесь уже бомбежек не было, к этому времени блокаду Ленинграда сняли, и мы вернулись в разрушенный город. Расчищали город. Как могли, старались восстановить его, все силы на это тратили.
