В каждом времени есть что-то характерное, но наше поразило Нелли особнно. Во-первых, никаких тебе предрассудков. Думай, как хочешь, верь, во что хочешь, носи, что хочешь, и так далее. Но это только кажется на первый взгляд. Жить стало и проще и сложнее одновременно. Сначала Нелли даже обрадовалась — нет ни голода, ни эпидемий, ни казней всенородных, а нам всё равно что-то не так. Затерялся человек, заблудился, стал закрытее и взыскательней. Все свои радости и горести направил он в вертуальное пространство, а в реальном оставил лишь разбитые надежды да колючий холодный эгоизм. Не нравится это Нелли.
Есть на одной из улиц нашего города дом, где живёт психолог, на персональный приём к которому каждый день стекаются люди. Ежедневно психолог начинала свой приём с девяти утра. В её уютной, чистенькой, прекрасно обставленной квартирке появлялись желающие разобраться с проблемами — бытовыми, любовными, семейными. Психолог была неизменно корректна и доброжелательна, последовательна, находчива, умела выявить самую суть, но… с посетителей брала такую сумму, перед которой гнетущая проблема казалась пустяком.
Однажды на приём к ней пришла школьница шестнадцати лет. Это была немногословная, смущённая девушка, явно неуверенная в себе. Она рассказала вовсе не удивительную для нашего времени историю: она — троечница, её воспитывает одинокая мать, от которой редко дождёшься хорошего слова, подруг у неё мало, комплексов много, и плюс ко всему — безответная любовь и ощущение полной своей ничтожности. Впервые встретив человека, способного её понять, девушка выложила перед ней всё: историю своего детства, сны, мечты, маленькие странности. Психолог сочувственно налонила голову, сердечно и обстоятельно объясняя, что она обязательно поможет ей, сделает её сильнее и увереннее, позволит пройти психологические тесты, и в заключении скромно определила первоначальную сумму: 5, 999 рублей. Обрадованная вначале девушка заплакала: ведь это больше половины маминой зарплаты. Где она возьмёт деньги, что она скажет маме? Обманывать? Нет, обманывать она ни за что не стала бы. «В данном случае вы можите вносить сумму постепенно», — утешала её солнечная женщина-психолог, — в противном случае, ничем не могу помочь", добавила она без тени обиды.
Психолог была очень точна вовсём и ничего не совершала вполовину. Поэтому ей не хотелось делать школьнице скидку. Девушка уже хотела извиниться и уйти, как одно необычайное обстоятельство заставило вздрогнуть невозмутимою миссис Марпл Стартовой улицы. Окна в её изысканной лоджии с грохотом растворились, и прямо перед ней, на фоне вечерних звёзд, лицом к лицу оказалась взъерошенная девчонка, держащаяся за ручку зонтика. Привыкшая во всём находить научное обоснование, психолог сочла, что здесь нет ничего особенного, если бы не одно обстоятельство: это был десятый этаж. Пользуясь такой растерянностью, Нелли (а это была, конечно она) ничуть не смущаясь, сказала: «Вам раскрывают сердце, перед вами оголяют чувства, вам доверяются такие же как вы, а вы наживаетесь на этом! Наживаетесь на доверчивости и слабости? Да вашей подлости нет предела!» И здесь она приклеела к её окну какую-то табличку. Она напоминала заключение психологического теста, а в ней было следующее. «Уровень наглости: удовлетворительный, порог безнравственности: пройден, степень лживости: зашкаливает. Диагноз: полная дисфункция моральных представлений».
Дальше всё было как в тумане: возмущение психолога, Неллин смех, какая-то сирена полицейской машины. Всю ночь психологу снились бегущие к выходу клиенты, а девушке шестнадцати лет - то ли приснилось, то ли почудилось, будто с ней беседовала Нелли. Она понимала её абсоютно и выражалась так, как не разговаривал со школьницей никто — языком поэзии и афоризмов. Было это или не было? Никто не может знать, но проснулась она с отчётливым осознанием: чудеса случаются.
