29 лет и один месяц своей жизни отдал работе в уголовном розыске ветеран Великой Отечественной войны Петр Павлович Бабанин. За его плечами военное лихолетье, сотни обезвреженных преступников, тысячи спасенных жизней. «Я люблю свою работу», – спустя 39 лет после выхода на пенсию он по-прежнему в настоящем времени констатирует факт. В настоящем, как и он сам…
Петр Бабанин родился 12 июля 1924 года в деревне Хабаровка Мценского района Орловской области. Учился в школе, работал в колхозе. Перед войной, в 1940 году, семья Бабаниных переехала в Тюменскую область и обосновалась в селе Лобино Юргинского района. Сельская жизнь шла своим чередом, и даже известие о войне не сильно обеспокоило подростка. «Ну и что, война? – думал он тогда. – Война есть война»… И летом 41-го поступил в тюменское железнодорожное училище. Спустя 6 месяцев, получив аттестат слесаря по ремонту паровозов, ходил на практику в депо и в железнодорожной столовой с удовольствием уплетал котлеты, которые до сей поры и не пробовал никогда. Бомбежки, взрывы, бои… все было так далеко, что казалось нереальным в этом тихом сибирском уголке нерушимого огромного Союза.
Детство кончилось в январе 41-го. Выпускников училища собрали и увезли в Омск на танковый завод. Пришлось быстро освоить работу на фрезерном станке. Будучи несовершеннолетними работали посменно, но лиха хватили по-взрослому… Постоянная усталость и недосыпание, 700 грамм хлеба да графин с водой… Бывало после смены брали 3-литровый бочок и шли по коммерческим магазинам собирать остатки бульона от пельменей, ту же воду без жира. От голода кружилась голова, но где-то там, на далекой передовой наши солдаты остро нуждались в боеприпасах. А вскоре довелось повоевать и самому…
В августе 1942 года Петра призвали в армию и направили в город Каннск Красноярского края в полковую школу. Обучив новобранцев военному ремеслу, в 1943-м отправили на Центральный фронт. И началась реальная война.
… Форсирование Днепра… Окопавшись ночью в 30 км от реки, к Днепру подошли рано утром. С рассветом услышали гул немецких самолетов, насчитав 25 штук, Петр упал в окоп и сбился со счета. Немцы начали обстрел. Небольшие бомбы весом от 10 кг и больше при падении издавали такой визг, что многие не знали куда вжаться, некоторые сходили с ума. Кто белел, кто желтел, у кого кровь текла от контузии… Оказалось, немецкий корректировщик засел в церкви и передавал своим координаты. Началось само форсирование. Петр вместе с уцелевшими бойцами добрался до реки. Вода сразу же набралась во фрицевские сапоги с широкими голенищами. Автомат, гранаты и патроны тянули на дно. От ухнувшегося рядом снаряда долбануло так, что Петр начал тонуть. Помогли кто-то из своих, благо были недалеко от берега. Форсировать Днепр удалось только со второго раза, когда на помощь пришла «Катюша». Из шести вагонов «теплушки» с выпускниками полковой школы почти все полегли за Днепром.
Форсирование Десны, взятие города Неженск. Здесь обнаружили и заняли два склада – продуктовый и табачный. Набили карманы сигаретами и гавайскими сигарами, в вещмешки – кальсоны, рубашки да белье, и дальше вперед, шаг за шагом, потом и кровью отвоевывая родную землю. 7 октября 43-го в одном из боев Петр получил серьезное ранение в предплечье с переломом кости. Три месяца в Череповецком госпитале в Вологодской области, оттуда – долечиваться в еще блокадный Ленинград.
В конце января 1944 года Петра перевели в госпиталь для выздоравливающих, где располагался и штаб какой-то дивизии. Дали в подмогу 5 солдат, вместе с которыми он таскал дрова и топил печь, обогревая трехэтажное здание. «Не совсем подходящее занятие для защитника родины, – решили бойцы и дружно написали заявления с просьбой выписать их и отправить в действующую армию. Просьбу удовлетворили, из красных казарм, дождавшись набора пополнения, через неделю Петр вновь вернулся на фронт, на этот раз – Ленинградский.
Когда взяли Гатчину, кто-то из бойцов прознал про городскую старуху-ворожею. В числе многих желающих узнать свое будущее был и Петр. Только переступив порог ее дома, услышал: «Ожидается кровь, но жить будешь». Вскоре так и случилось. Под Псковом немец, обстреливая с горы, не давал продвигаться вперед, командир полка приказал их блокировать. Условия – не приведи господи: немцы в теплых землянках, наши – под открытым небом в 25 градусный мороз на наломанном ельнике. Мокрые валенки, схватившись морозом, стучат, ватные штаны – гремят. Вшей поди с мешок – не помыться, не сменить белье. А гнать фрицев надо. Для захвата отобрали 6-7 человек, в числе группы прикрытия был и Петр. Утром подошли к немецкой землянке, часового не видать, из трубы идет дымок. Кинули в трубу противотанковую гранату, противник высыпал из землянки и кричит по-русски. Оказались власовцы. Прикрывая автоматным огнем захвативших «языка» товарищей, Петр расстрелял весь рожок и, укрываясь от ответного огня противника, бросился под горку. Одна граната власовцев все же достигла цели – руку забросило на самое плечо. И все, отвоевался… ранение во второе предплечье, и вновь Ленинград… Отказавшись от операции пехотинец Бабанин был переведен в город Сокол Вологодской области. В этом госпитале все-таки прооперировали, вытащили осколки и в мае 1944-го комиссовали по ранению.
Вернувшись домой, однажды в военкомате Петр встретил капитана НКВД, который предложил пойти в транспортную милицию. Так с апреля 1945 года началась вторая война Бабанина, война с преступностью.
Пополнив отдельный взвод сержантов, Петр занимался охраной общественного порядка на вокзале, в оперативной группе сопровождал пассажирские поезда, ловил дезертиров, раскрывал кражи, грабежи, убийства. Спустя 5 месяцев рядовой Бабанин был направлен в Горьковскую межобластную школу милиции и через 2 года, после ее окончания, вновь преступил к работе.
Разгул преступности в послевоенные годы не позволял расслабиться ни на секунду. Как-то в области сильно участились хищения муки из вагонов. Пятеро бандитов на перегонах открывали вагоны и в Заводоуковске разгружали муку. Когда установили их личности, придумали и как взять главаря. Шерше ля фам… Убедили даму сердца напоить его спиртом и, к назначенному времени обезоружили и взяли сонного. Бандит при себе имел 2 нагана, но благодаря этой маленькой хитрости при задержании никто не пострадал. Остальных задержали позднее. Главарь получил 20 лет, но отсидев 4 года, бежал из Колымы, и Петр с товарищами «прихватили» его и второй раз.
После знаменитой амнистии 1953 года отпетые уголовники покидали Колыму, оставляя на своем пути кровавые следы. Они грабили на станциях магазины, творили бесчинства на вокзалах, выкидывали людей с поездов. Однажды Петр с тремя коллегами приняли пассажирский поезд на станции Тюмень и должны были сопроводить его да Талицы. Зашли в мягкий вагон, а там амнистированные бандиты выгнали пассажиров из купе и «праздновали» свое освобождение. Быстро сообразив, что против 12 матерых уголовников троим сотрудникам не справиться, Петр обратился за помощью к морякам, ехавшим в соседних вагонах. Полундра! Намотав на руки ремни с пряжками, десять морячков быстро помогли справиться с распоясавшимися бандитами, согнали всех в тамбур и сдали в отделение.
Не менее важным направлением в работе было и изъятие оружия, не записанного в военную книжку. За одну только поездку от станции Вагай до станции Шаля (600 км) и обратно набиралось по 2 рюкзака пистолетов, попадались автоматы и даже сабли. Некоторые офицеры пытались отстоять оружие с помощью кулаков.
За 12 лет службы в транспортном милиции накопился немалый опыт и старшего оперативного уполномоченного направили на повышение – начальником пункта милиции на станции Кузино, что в 140 км от Свердловска. Разболтанность и пьянство некоторых подчиненных, большинство из которых оказались фронтовиками, очень не по душе пришлись старшему лейтенанту Бабанину. И с теми, кто не пожелал исправиться, он расстался без сожаления. Наведя порядок в пункте и заскучав по живой работе, Петр попросился в Тюмень, в областное управление уголовного розыска, куда его с радостью и взяли.
Оставив новую 3-х комнатную квартиру в Кузино, Петру с женой и двумя дочерьми еще несколько лет пришлось мыкаться по съемным квартирам да коммуналкам, но неустроенность в быту никак не сказывалась на работе. В те времена Тюменская область была неделимой, а территория обслуживания распределялась по зонам, начиная с Салехарда. За Петром Павловичем были закреплены Тобольск, Ялуторовск, Заводоуковск, Омутинка и Упорово. Каждый месяц 10 дней – в командировках, контроль и помощь местным сотрудникам. В селах и деревнях тогда серьезных преступлений практически не было, а в городах бывало всякое. В одну из командировок в Заводоуковске искали сбежавшего из лагеря бандита. Получили оперативную информацию, что мать-старушка прячет его у себя. Спит ее сыночек…в сундуке, запертом на навесной замок. Пришли задерживать: замок висит на сундуке, значит «дома», почивает… Мать уверяла, что в сундуке только тряпье, да и ключи она потеряла. Сорвали замок, так и есть – бандит лежит смирненько. Задержали беглеца, доставили в отдел.
В жизни почти каждого оперативника бывают случаи, что называется на волосок от смерти, иногда и самим приходится применять оружие. Петру Павловичу довелось испытать и то, и другое… Работая в транспортной милиции, как-то вышел из отдела на перрон, увидел, что из туалета с криками о помощи выбежала женщина в крови. Отобрав у нее сумку с деньгами и документами, бандит чуть было не зарезал ее саму. Петр бросился на помощь, но бандит и не думал спасаться бегством, наоборот, с ножом в руках двинулся на Петра. Пришлось достать оружие… преступника уложил наповал. После разбирательства действия Бабанина признали правомерными. Другой раз задерживали вора-карманника. Работник мясокомбината, резавший скот, в свободное от работы время виртуозно чистил карманы граждан. При задержании немалой силы злодей, профессионально владеющий ножом, одной рукой чуть было не зарезал Петра. Этот нож после суда Петр Павлович оставил себе на память.
За годы работы в уголовном розыске Петр видел много разного рода преступников, но попадались и такие, чьи злодеяния не укладывались в простые человеческие рамки. Так, 8 марта 1952 года один из стрелков ВОХР станции Тюмень между железнодорожных путей обнаружил бесхозный чемодан. В нем была завернутая в одежду… голова подростка. О страшной находке он сразу же сообщил в линейный отдел милиции. Раскрыть преступление поручили одному из опытнейших сотрудников – Петру Бабанину. Собрав оперативную бригаду, прибыли на место, розыскная собака след не взяла. Судмедэксперт сообщил, что обнаруженная голова принадлежит мальчику 7-8 лет и была отчленена от тела около двух суток назад. Охранник вспомнил, что в момент обнаружения чемодана видел мелькнувшую тень человека, скрывшегося под товарным вагоном. Вот и вся информация, чем располагали сотрудники милиции. По времени происшествия установили скорый поезд, который стоял тогда на станции, он следовал из Москвы во Владивосток. Поезд был давно в пути, поэтому сразу проверить пассажиров на причастность к этому преступлению оказалось невозможно. Работники линейных отделов милиции на трассе приняли все необходимые меры, но никого причастного к убийству мальчика выявить не удалось. Еще раз, более тщательно обследовав чемодан, нашли детское меховое пальто кустарного пошива с меткой на воротнике «Нохрина». В Тюмени и близлежащих населенных пунктах по прописке установили десятки Нохриных с детьми такого же возраста, на предмет исчезновения детей, проверили все детсады и детские дома, но напасть на след преступника вновь не удалось. Разослали ориентировку в органы МВД области и линейные отделы милиции Свердловской железной дороги. И наконец-то повезло...
В конце апреля из Камышловского линейного отдела милиции пришло сообщение, что в 2 км от станции Богданович в кустах найден оттаявший из-под снега обезглавленный труп ребенка. Судмедэкспертиза подтвердила: голова из чемодана отделена от этого туловища. Камышловские коллеги выяснили, что 6 марта в станционной комнате матери и ребенка останавливалась гражданка Нохрина с сыном Юрием, установили домашний адрес, а дежурная по комнате вспомнила, что во Владивостокский поезд женщина садилась одна....
Разыскали мать Нохриной, та опознала вещи внука, в том числе и пальто мальчика, которое она сама отдавала шить местному скорняку из своей старой шубы. Обеспокоенная бабушка рассказала, что ее дочь – юрист, народный судья – уехала с сынишкой на Камчатку к военному летчику, за которого собиралась замуж. Проанализировав все улики и показания свидетелей, прокурор санкционировал арест и этапирование Нохриной в Тюмень. Уличенная доказательствами и очными ставками женщина призналась в убийстве собственного сына. Ребенок стал препятствием для брака с летчиком, который отказался воспитывать ее мальчика, а мать в силу преклонного возраста не могла содержать внука. Получив вызов от будущего мужа, женщина решила убить сынишку. Завела в кустарник, задушила, раздела догола и закопала в снег. Отойдя на некоторое расстояние, ей показалось, что ребенок шевелится. Вернулась, бритвой отчленила голову и поглубже вновь закопала в снег. Голову завернула в одежду, сложила в чемодан, поездом доехала до Тюмени, избавилась от чемодана и спокойно уехала во Владивосток. Мать-детоубийцу осудили на длительный срок лишения свободы.
В 1974 году за месяц до своего 50-летия начальник отделения областного управления уголовного розыска Петр Павлович Бабанин вышел на заслуженный отдых. В его трудовой книжке – 16 поощрений, 5 благодарностей и ни одного взыскания. Вот, казалось бы, и наступил мир и покой: Петр Павлович занялся огородом, после 29 лет напряженной работы просто наслаждался беззаботной жизнью. Вскоре знакомый пригласил его на работу в Трест столовых заведующим хозяйством. Петр Павлович пришел, посидел, один раз заказал автобус для сотрудников, направленных в контору для уборки и… через 20 дней уволился по собственному желанию. Привыкший к другому темпу, работа ничего не делая, пришлась не по душе. Два года проработал в тюменском областном узле связи. Инженер второго отдела Бабанин, тесно сотрудничая с военкоматами, формировал и укомплектовывал группу по работе с кабелем.
12 июля в кругу самых близких и родных (2 дочерей, 2 внуков и внучек и 8 правнуков) Петр Павлович отметил свое 89-летие. Несмотря на солидный возраст, по-прежнему энергичный и деятельный фронтовик мечтает встретить 70-летие Победы. Обладатель 18 правительственных наград, в том числе Ордена Великой Отечественной войны, медалей «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», «За отличную службу по охране общественного порядка», знаменитый тюменский сыщик Петр Бабанин для многих молодых коллег стал настоящим учителем, кладезем знаний и неоценимого опыта. Спустя годы, один из его учеников, известный далеко за пределами области полковник милиции Элек Степанович Пахомов посвятит ему одно из своих стихотворений. Оглядываясь на прожитые годы, Петр Павлович констатирует печальный факт: к сожалению, практически ни коллег, ни его учеников сегодня в живых уже не осталось. Но он уверен, что уголовный розыск – бессмертен, и работать здесь надо не считаясь с личным временем, так, чтобы не было стыдно смотреть людям в глаза.
Легендарные личности тюменской земли… Несмотря на солидный возраст, они точно знают: не стоит бояться старости. Ее нет, пока ты молод душой, пока бьется в груди неравнодушное сердце, пока умеешь радоваться каждому мгновению своей неповторимой жизни.
