Татьяна Николаевна, прошло три дня фестиваля, вы успели посмотреть примерно половину спектаклей. Что понравилось?
Мне очень понравился спектакль театра из Лейпцига «Дон Кихот». Я даже взяла у них координаты, потому что не постесняюсь предложить этот спектакль какому-нибудь российскому фестивалю, – это очень талантливо сделано. Редкий тип театра, где актеры работают с маской, с куклой и в живом плане очень выразительно и очень точно. И сама история Дон Кихота обросла совершенно другими смыслами: здесь это не господин и слуга, но два совершенно равных друг другу фантазера, два простодушных мечтателя, которые играют в театре и с театром, и с образами, которые на них находятся. Два путешественника во времени, в литературе, в мире театра и вообще в мире.
Ещё, хотя я мало знаю о театре «Мимикрия», но понимаю, что у них сейчас не самые лучшие времена, поэтому не хочется придираться к спектаклю. Я вижу двух прекрасно работающих артистов - просто они говорят на старом театральном языке. А язык пластического театра сейчас меняется.
Каждый коллектив развивается самостоятельно или есть все-таки общая тенденция, которая прослеживалась бы в работах всех молодежных театров?
В том, что я посмотрела, пока не вижу никакой общей тенденции. Все работают в разных жанрах. Может, она, конечно, появится к концу фестиваля.
Но если рассматривать отдельные жанры, то тенденции есть?
Те, кто работают в жанре драматического спектакля, как правило, стремятся быть похожими на профессиональный театр. А внутри этого репертуара трудно найти свою дорогу. Смешно, когда любительский театр ставит Чехова, Пушкина или Шекспира. Так и не идите этой дорогой, ставьте про ту жизнь, которую знаете. Ставьте про то, что на улице происходит. У вас нет художественных сил, а дорога к зрителю должна быть короткой.
А что касается хореографического и пластического театра?
Там да, надо профессионализироваться. Очень трудно, когда такой театр идет не по пути профессионализации. Танец – это не стоять на сцене и говорить.
В одном из своих интервью вы говорили, что проблема молодых провинциальных актеров в том, что они плохо говорят, невыразительно двигаются: «То ли плохо обучены, то ли плохо учились». Это касается только профессионального театра? Применимо ли это к любительским театрам?
Где это я говорила?
«Вечерний Красноярск», журналист Елена Коновалова.
Это было сто пятьдесят лет назад. Мало где в провинции существуют хорошие школы подготовки артистов: часто бывает плохая речь, региональные говоры, а их очень трудно убрать - нужен огромный труд от самого актера и от педагога по речи. Но это не относится к любительскому театру, потому что здесь совершенно другие задачи, другие цели и сам процесс. В любительский театр приходят люди с улицы. Иногда приходят с детства, растут вместе со всеми, а потом могут стать профессиональными артистами. Этот вопрос не про них.
Получается, вы переключаетесь при оценке? И те критерии, которые для вас существуют как для эксперта…
Я здесь не в качестве эксперта «Золотой Маски». У меня совершенно другие критерии. Очень многие претензии, которые я бы предъявила профессиональным артистам, любителям предъявлять не буду. Но при этом я все равно отношусь к этому театру, как к театру. Задачи разные, а художественный результат бывает и в любительском театре.
Я правильно понимаю, что художественный результат для вас тоже является одним из главных критериев оценки?
Нет, это в профессиональном театре главный критерий.
По каким критериям тогда вы оцениваете любительский театр?
Дело не в критериях. Самое важное это то, что любительский театр – это театр, в котором занимаются непрофессионалы. И надо это всегда понимать. Нельзя к ним относиться как к людям, которые пять лет учились танцевать, говорить и так далее. Самое важное – это то, что человек почему-то выбирает тот или иной вид искусства. Почему-то он хочет заниматься современным танцем или пластическим театром. Иногда бывает, что что-то в жизни ему помешало выбрать это как профессию. Или - в нем открылись какие-то шлюзы, и он хочет этим заниматься. Главное здесь - найти витамин творчества или ген, который в нем проснулся, и развивать его, помочь человеку выразить себя, помочь ему вырасти. Бывает и такое, что люди из любительских театров становятся профессионалами.
В какой момент вы приняли решение поехать на фестиваль «Театральная революция»?
Хотя я меньше занимаюсь театром любительским – больше профессиональным, но я все время езжу по России. Сюда меня позвала Алла Валентиновна Зорина – пригласили на работу, я и приехала работать.
Вы эксперт «Золотой Маски», у вас очень плотный график, но при этом вы выбираете именно этот фестиваль
Нет, я не выбираю именно этот фестиваль. У меня просто оказалось пять свободных дней, и вместо того, чтобы побыть дома, я приехала на этот фестиваль.
Но вы все-таки выбираете фестиваль, а не дом и отдых…
Это работа, без всякого пафоса.
Когда «Театральная революция» завершится, куда отправитесь дальше?
Поеду домой. Один день пробуду дома, а ранним утром 8 марта вылечу в Ульяновск.
Сколько дней вы бываете дома в среднем в месяц?
Один день. А нет, два. Я же поменяла билеты, потому что думала, что закрытие 6-го. Еще перед “Революцией” я была полдня дома.
Как вы отдыхаете и проводите свое время между спектаклями?
Я смотрю видео для “Золотой Маски” или читаю пьесы. А сейчас позволяю себе на ночь перечитать книгу Михаила Чехова. Именно на ночь. Вы знаете, кто такой Михаил Чехов? Великий русский артист, племянник Антона Павловича.