Повести Владислава Крапивина такие же вкусные и родные, как и бабушкины пирожки с щавелем, с тонкой корочкой чуть пригоревшего сахара, такие же теплые, как и лоскутное одеяло на даче, такие же чистые и искренние, как слезы человека, смотрящего на свои детские фотографии спустя 20-30 лет. Это частичка самого доброго периода жизни – детства. Это романтика.
О встрече с Владиславом Крапивиным мы не договаривались. Я шла на удачу. «Интервью? Я так от них устал», - спокойно произнес писатель. «Всего несколько вопросов про то, как вы отдыхаете…» Владислав Крапивин сел на стул и сказал: «Никак не отдыхаю…»
-Разве у Вас нет любимого вида отдыха?
-Нет, есть! Я ложусь на диван, сажаю себе на живот черного пожилого кота Тяпу, чешу ему брюху и размышляю над какими-нибудь отвлеченными темами. Причем часто размышления сводятся к поиску нового сюжета. Считается ли это отдыхом, не знаю. У меня есть девятилетний внук Петька, несколько склонный к писательским делам, но он еще не знает всех тонкостей этого процесса. Летом он был у меня в гостях. Приходит и спрашивает: «Дед, ты что делаешь?» Я говорю: «Я работаю». А сам сижу, откинувшись на спинку дивана — как раз обдумывал сюжет новой книги. Заходит через полчаса и опять: «Дед, что ты делаешь?» «Я ж тебе сказал – я работаю». «Ну что это за работа сидеть и смотреть перед собой в пространство и ничего не делать?» Я ему отвечаю: «Петенька, это самая большая работа обдумывание сюжета! Самая сложная!»… А вообще я люблю путешествовать с друзьями, отправиться в какой-нибудь город в поездку, люблю съездить в гости к друзьям, одноклассникам. Но это так, эпизоды достаточно редкие в жизни. Обычно с утра до вечера всегда чем-то занят.
— Меня, как и Вашего Петю, интересует: вы сейчас что-нибудь пишете или пока обдумываете?
— Я закончил в конце августа новую вещь. Теперь решил посвятить некоторое время студенческим делам. Но, конечно, мечтаю написать еще одну книжку!
-А почему Вы решили связать свою жизнь с писательством?
-Это она связала меня с ней! Я с 8 лет мечтал стать писателем. А еще — быть моряком, капитаном дальнего плавания. Но врачи не пустили. Деваться было некуда, пошел в литераторы. А поскольку я хотел сочинять романы, то в этом плане мне повезло. Знаете как у Грина в «Алых парусах» — Грей родился капитаном, хотел им стать и стал им.
-Это большая удача, когда так происходит и мечты сбываются. А вот скажите, Вы больше житель Екатеринбурга или Тюмени?
-Мне нравится Тюмень. Я вернулся сюда, потому что это мой родной город. Вы не поверите, я люблю гулять по самым старым, не мощеным улицам, с кривыми заборами, многоэтажными домами, где резьба на наличниках, дымники на крышах, репейник у плетеней, куры ходят, собаки бегают, кошки очень ласковые – позовешь кис-кис, они подходят. Такие улочки и районы напоминают мне мое давнее детство: улица Герцена в ее старой части, Малое и Большое Городище над логом или над рекой, Затюменка, Зарека…
-А новая Тюмень Вам нравится?
-Вопрос не однозначный. Кое-где нравится. Где-то не очень обдумано вторгаются новостройки в старину. К этому надо относиться внимательней. Но в целом мне кажется, к застройкам здесь относятся гораздо осторожнее, грамотнее, умнее, чем в Екатеринбурге. Там ничего не стоит пустить старый квартал под бульдозер целиком. И вместо памятников понаставить какие-то бетонные коробки, в которых нет ни малейшего намека на архитектуру. В Тюмени по-другому все же. У меня даже есть любимое место, где соединяются улицы Тургенева, Урицкого и Герцена. Пустырь — не пустырь, что-то вроде перекрестка. Вчера мы были там с ребятами из Москвы, документалистами. Там стоит Михаило-Архангельская церковь, стоит над старыми крышами, заборами, домами на фоне новых университетских построек с башнями, флюгерами. Знаете, создается почти андерсеновский пейзаж…
— В своих произведениях, Вы очень красиво описываете море, складывается впечатление, Вы в него безмерно влюблены. Это так?
-Влюблялся я только в женщин! А море я впервые полюбил здесь, в Тюмени, когда мы с моим другом Павликом Щедриным играли в кораблики еще во времена военного детства. Недавно вспоминали с ним, как все это было. Потом я больше 30 лет я командовал ребячьим парусным отрядом, не на море, правда — на озере. Но все равно это были «Паруса», морское дело. Все это не случайно.
-Вы много путешествовали?
-Я никогда не увлекался заграничными поездками. Некогда было - ребята, «Паруса», постройка яхты, рукописи занимали много времени. А вообще Германии был, в Польше, на Кубе, ездил много по стране. Если выкрадывалось свободное время, я всегда уезжал в Севастополь, это мой второй дом. Там я отдыхал душой и много писал. Зачем мне ехать в какие-то незнакомые заграничные города, когда меня ждет мой любимый город? Я его вижу во сне. Я туда всегда стремлюсь.
-В вашей жизни все мечты и желания сбываются?
-Наверное…У меня было романтическое желание более 60 лет. Когда я был мальчишкой, жил на улице Герцена, выходил на крыльцо старенького деревянного дома и через забор видел очень большую стройную белую башню, над которой летали голуби, мне казалось, что это маяк и чайки. Это была и есть Спасская церковь на улице Ленина. Я рядом с ней учился в маленькой начальной школе. Потом там была библиотека. Мне очень хотелось побывать на колокольне в этой башне. Вот недавно я эту мечту осуществил. Меня пустили на колокольню. Я даже притащил туда своего друга! Есть у меня тряпичный талисман, заяц Митька, я с ним везде путешествую. Поднял его за уши и сказал: «Митька смотри, мы с тобой добились того, чего хотели много лет!»…
Октябрь, 2007 год.