В своем предыдущем посте я вел речь о стилистике одного хорошо продаваемого тюменского автора мистических-отросюжетных-треш-хорроровых литературных опусов*. Главная моя претензия к его творческой манере – инструментальная избыточность и изрядное самолюбование. Дескать, смотрите, господа, как я умен, как много слов я знаю, как изящно я умею ими жонглировать. Ну да ладно, человек трудится, скрипит пером по восемь часов в день и, в конечном счете, имеет своего читателя. Я к последним не отношусь, мне кажется, что его тексты – жуткая халтура, а кто-то, напротив, считает, что им самое место в золотом фонде, — это дело вкуса и не более. Кроме того, здесь мы имеем дело с пространством литературы, где уместность и необходимость того или иного приема можно обосновать. Но когда видишь что-то этакое в публичной переписке, найти хоть какие-то объяснения уже проблематично:
Еще один усатый певец германской философии – под названием Ницше, сомневался в утверждении «Я думаю», продиктованном грамматической условностью, требующей, чтобы каждому сказуемому соответствовало подлежащее. Утверждать, будто подлежащее «я» определяет сказуемое «думаю», значит извращать факты.
Отмечу, что этот пассаж – реакция на вполне безобидный комментарий (вся переписка здесь). Честно говоря, я прихожу в исступление, когда читаю подобное в сети. Встреть я этот текст в каком-нибудь сборнике кафедры философии ТюмГУ, ничуть бы не удивился: человеку нужно показать, что он что-то читал и умеет цитировать. (Что уж скрывать, я и сам щедро флудил в контрольных и курсовых). Но зачем все это вытаскивать в сеть?
Вот еще один пример, видимо, из того же автора:
Прежде всего, я исходил из позиций множественности толкования существующей действительности. <…> В произведениях Кафки чувствуется парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса, что по Лиатару характерно для культуры постмодерна.
Поразительно, правда? Поразительно настолько, что кажется абсурдным. Прочитавши вышеприведенный текст, я подумал, что автор смеется над читателем. Если так, то снимаю шляпу. Это очень тонко.
Если же адресант серьезен, то, господа, мы имеем дело с великим снобом, который нам, убогим, снисходительно указывает на наше место.
*о хороших продажах его книг мы узнаем главным образом от него самого.
