Тюменка Мария Миць — режиссер и продюсер в сфере киноиндустрии.
В 2019 году у нее диагностировали рак второй стадии с генной мутацией. После череды обследований, лечения онкологического заболевания
и операции она четыре года находится в состоянии ремиссии.
Мария сняла «Фильм про рак, в котором никто не плачет», активно делилась своим опытом в социальных сетях и поменяла взгляды на жизнь.
О том, как важно заботиться о своем здоровье и не бояться, она рассказала в беседе с редакцией Moi-portal.ru.
«ХОЧУ, ЧТОБЫ СТАЛО МОДНО ХОДИТЬ НА ПРОФИЛАКТИКУ»: ТЮМЕНСКИЙ РЕЖИССЕР И ПРОДЮСЕР О РАКЕ
И РЕМИССИИ
— Летом 2019 года во время отпуска. Еще в школе нас учили самообследованию молочных желез, когда ложишься на спину и обследуешь сами железы, подмышки. Я просто решила
без причин это сделать и обнаружила твердое уплотнение в правой груди. Мне сразу стало ясно, что это что-то необычное, потому что такого раньше не было, и за 34 года никогда не испытывала таких ощущений. Я поняла, что это может быть и раковая опухоль.
Как только я вернулась в Тюмень, сразу пошла к врачу. УЗИ не показало ничего страшного. Мне сказали, что нужно только наблюдаться. Однако моему лечащему врачу не понравилось мое новообразование. Он интуитивно решил, что необходимо сделать дополнительное обследование и пункцию, чтобы направить
материал на цитологическое или гистологическое исследование.
Выяснилось, что там есть злокачественные клетки, и я начала проходить лечение. Диагноз звучал так: рак груди второй стадии с генной мутацией.
— Меня сильно напрягала атмосфера в онкодиспансере, где пациенты часто обсуждали свои проблемы в подробностях: как кому плохо и больно, с какими побочными эффектами от терапии столкнулись. Этим они друг другу не помогают.
В такие моменты я старалась включить музыку или фильм в наушниках, чтобы абстрагироваться. Люди почему-то обмениваются только плохим. Им кажется, если больше говорить о проблемах, то станет легче. Но они ухудшают обстановку: вводят друг друга в истерику и устраивают своеобразные «соревнования».
Когда я лежала после очередного курса химиотерапии, ко мне подошла незнакомая бабушка и сказала: «Ну что, у тебя уже болят колени? Если нет, заболят, подожди. Еще реснички вывалятся». Я была поражена тому, как люди могут так навязывать свои мысли другим и давать негативные установки. Все же индивидуально: реакция организма, план лечения, препараты. Не факт, что подобное может произойти. Хорошо, что я не настолько восприимчивая и не стала накручивать себя.
Больше никаких трудностей не возникало.
У нас в Тюмени прекрасные врачи, оборудование и препараты. Еще я поняла,
что мы мало осведомлены о своих правах и возможностях в сфере медицины. Например, сколько времени положено на прохождение того или иного обследования, куда можно обратиться и многое другое. В процессе пришлось с этим разобраться самой.
— Спонтанно получилось так, что образовался круг общения «по интересам» с другими онокопациентами. Мы обменивались впечатлениями, а также активно занимались творчеством — устраивали квартирники и пели песни, рисовали, ставили театральные постановки.
Сейчас мы продолжаем общаться и периодически встречаемся. В такой ситуации мы смогли найти и помочь друг другу.
— Жизнь продолжается и нужно «выжать» из нее максимум. Я чувствовала себя нужной. Очень рада, что в тот момент открылась коллегам. Они приняли это совершенно спокойно. Не было никакой жалости, наоборот, сказали, что поддержат и помогут. Я ни в чем не нуждалась.
С помощью работы чувствовала себя лучше: ощущала вкус жизни, и ,естественно, жить хотелось еще больше. Работа помогла на все 100% эмоционально разгрузиться.
— Я опубликовала в социальных сетях первый пост о своем заболевании и получила много обратной связи. Продолжила делиться своей жизнью в тот период, от этого мне становилось легче. Информация от меня помогала и другим людям. Подписчики стали больше уделять внимание своему здоровью и чаще проходить профилактические исследования.
У меня есть статистика: после первого поста в Сети примерно 150 человек проверились, и у двоих из них вовремя обнаружили заболевания, одно из которых онкологическое. Тогда мы с командой пришли к выводу: если небольшой блог способен вызвать такую реакцию, то фильм и его воздействие на зрителей будут намного мощнее.
Идея родилась, когда я прошла примерно три-четыре месяца лечения.
— Получила множество отзывов: как положительных, так и отрицательных, где я видела боль людей. Некоторым пациентам с онкологическим диагнозом не понравилось мое оптимистическое настроение.
Люди не могли справиться со своими страданиями и срывались в мой адрес. Меня это не задело, я понимаю их состояние.
Считаю, что в итоге удалось осуществить все задумки и полностью донести мысли, которыми хотела поделиться. Даже сегодня я бы ничего не стала менять. Изначально снимала фильм о пациентах с онкологическими заболеваниями, а получился фильм для всех почти любого возраста.
В названии моего фильма написано «никто не плачет», но все равно многие смотрят его со слезами на глазах. Так было задумано. Я хотела, чтобы тема задела и вызвала любые эмоции. Удалось «встряхнуть» зрителей. Многие писали, что после просмотра задумались и изменили свое отношение ко многим вещам.
Фильму уже два года, а я до сих пор получаю эмоциональный отклик.
— Почти сразу началась работа над фильмом после обсуждения идеи. Во время пандемии пришлось многое изменить, так как из одной идеи возникали новые.
Фильм готовили долго, потому что переписывали сценарий и адаптировали его к новым условиям. Задача была поделиться опытом, своими откровениями и попытаться изменить отношение людей к болезни с помощью разных инструментов. Это были не только философские размышления о жизни, но и полезные мысли для людей без диагноза.
Подготовка шла около четырех месяцев. Съемки проходили в 2021 году, спустя год после моей операции. Всего мы снимали десять смен по 12 часов подряд. Большое количество времени занял монтаж.
Во время работы я не уставала, была наравне со всеми, чему была приятно удивлена.
— Самый тяжелый период для меня был, когда я узнала диагноз, но не понимала, что делать. Была в состоянии шока. Сильный страх ощущала пару недель, пока проходили дообследования до консилиума врачей.
Я тогда еще не понимала, но сейчас понимаю: мне нужно было обратится за психологической поддержкой к специалисту раньше, в период дообследований, и уже тогда начать работать со страхом. Я обратилась к профессионалу, только когда назначили план лечения.
Честно скажу, я обращалась не только к классической психологии — она хороша на долгой дистанции, которой у меня вполне могло и не быть. Я погрузилась в трансперсональную психологию, много работала в духовных практиках. В таком состоянии все средства хороши. Например, кому-то становится легче в церкви или во время поездок на природу, где можно покричать.
В первый месяц я преодолела страх смерти и приняла свой диагноз. С тех пор проблем с эмоциональным состоянием больше не возникало. За эти девять месяцев бывали ситуации, когда я лежала и плакала от усталости.
— В самый первый день, когда мне сообщили о раке, у моей семьи была необычная реакция на стресс.
Вместо того чтобы горевать, мы решили провести вечер, не думая о болезни. Мама накрыла большой стол с разными блюдами, и мы разговаривали о чем угодно, только не о заболевании. Можно сказать, у нас была истерика. Отреагировали неадекватно, но это спасло ситуацию. Мы не ушли в состояние жертвенности, а мобилизовали силы.
Все поддерживали по-разному. Мама меня кормила, передавая домашнюю еду в больницу. Больше всего мне понравилось
в поведении родственников то, что для них ничего не изменилось. Они не стали относиться ко мне по-особенному. Конечно у нас стало меньше ссор, потому что все понимали, что мне итак тяжело. Неважно, что происходит, я чувствовала, что мы вместе. Стали больше ценить жизнь. Новость о болезни была как внезапная пощечина. Мы стали ближе, начали гулять вместе, и какие-то простые радости стали для нас счастливыми событиями.
Вернулся вкус жизни после «спящего состояния».
— Я не считаю, что нужно скрывать от всех информацию о болезни и как-то готовится, чтобы сказать о своем диагнозе. При желании нужно спокойно сказать без трагедии. Как преподнесешь информацию, так и будут относиться люди.
Понимаю, что бывают случаи, когда человек не хочет повышенного внимания к себе и не говорит. По моему мнению, если утаивать информацию, то люди все равно будут чувствовать фальшь
и видеть — «что-то не так». Даже дети на эмоциональном уровне все понимают.
— У человека с онкодиагнозом нужно сначала спросить, как можно ему помочь. Также психологическая помощь может быть нужна и родным, поэтому в таком случае нужно обратиться к специалисту.
Не нужно перекладывать свои страхи на болеющих, как-то иначе к ним относится
и заниматься гиперопекой. Из-за этого онокопациент может замкнуться. И не надо притворяться, что диагноза нет, потому что отрицание — своеобразная ловушка. Нужно найти «золотую середину». Также жалость может ухудшать эмоциональное состояние. Она всегда нужна меньше всего. По-моему, все должно быть как обычно.
— Я сдала очень много дополнительных анализов, кровь, прошла исследование костей, УЗИ, МРТ, КТ и так далее. Лечение длилось примерно девять месяцев от постановки диагноза до момента, когда меня выписали после операции. Всех лечат по-разному, даже если диагноз звучит одинаково.
В моем случае было проведено восемь курсов химиотерапии по системе «4+4» — два вида лекарств. Затем была операция.
Я полностью доверяла врачам. Даже не спрашивала, какими препаратами меня лечили — отечественными или зарубежными.
Когда и как узнали о том, что у вас рак?
С какими трудностями вы столкнулись?
Общаетесь ли вы сейчас с теми, с кем познакомились в онкодиспансере?
Почему вы решили не отказываться от карьеры во время лечения?
Как у вас возникла идея снять «Фильм про рак, в котором никто не плачет»?
Получили ли вы обратную связь от людей, у которых выявили онкологические заболевания?
Как долго работали над фильмом?
Какое у вас было
эмоциональное состояние?
Как вы рассказали близким людям о заболевании?
Как вас поддерживали родные?
По вашему мнению, как лучше вести себя родным в подобной ситуации?
«По своему опыту могу сказать, что в медицинской системе все работает, и специалисты идут навстречу.Главное — знать свои права, обращаться к врачам и не забывать проверять
свое здоровье»